Главная

Новости

История кафедры

Сотрудники

Основные учебные курсы

Публикации сотрудников кафедры

Конференции и семинары

Лаборатория детской речи

Диссертации

Магистратура

The MacArthur CDI

Студентам

Литература по детской речи

Говорят дети

Фотоальбом

Контакты


 

4 сентября 2009 года после очень тяжелой, но совсем непродолжительной болезни скончалась Марина Валентиновна Русакова. Умерла в самом расцвете сил. Весной блестяще защитила докторскую диссертацию. Собиралась писать новую книгу. Мир потерял талантливейшего лингвиста, открывшего новое научное направление, полного сил и планов. Осиротели не только близкие и родные, но и коллеги по работе в СПбГУ и Институте лингвистических исследований РАН, но также и мы, сотрудники кафедры детской речи РГПУ, на которой она работала со дня ее основания в 1991 в течение целых 12 лет и была признанным лидером нашего маленького научного коллектива.
Она, по сути дела, являлась основоположником целого направления современной лингвистики, которое можно назвать антропоцентрической грамматикой. Термин «психолингвистика» она не любила и старалась пореже его употреблять, хотя на нашей кафедре в течение многих лет читала именно этот курс (любое название есть дань традиции, а стремление не отступать от нее обусловлено необходимостью находить общий язык с другими людьми). Очевидно, такова была ее природа, что она никогда не укладывалась в привычные и удобные для многих рамки. И дело не только в термине как таковом. У нее был свой подход, отличный от того, который мы находим во многих отечественных и зарубежных психолингвистических концепциях. Она исходила из того, что любое языковое явление может быть рассмотрено в аспекте того, как им пользуется человек, и этот аспект дает чрезвычайно много не только для выяснения его функционирования в речевой деятельности человека, но и для понимания самой сути языкового явления. И она была совершенно права. Работая в смежной области (сфере онтолингвистики), мы обнаруживаем вновь и вновь, как в самой последовательности освоения ребенком языковых явлениях и в ошибках, которые совершают дети, выявляются многие важные особенности языковых единиц и категорий, мимо которых прошла традиционная лингвистика. Однако в таком подходе мы не оригинальны: это направление было намечено многими выдающимися лингвистами прошлого, начиная с Потебни и Крушевского. Подход Марины был шире и оригинальнее: очевидно, она первая заявила о том, что само функционирование индивидуальной языковой системы человека, ее использование в речевой деятельности может дать много новых сведений о внутреннем устройстве языка как такового.
Редко можно найти человека, в котором богатейшая эрудиция соседствовала бы с оригинальностью подхода, свежестью взгляда на привычные вещи. Очевидно, именно это всегда привлекало в ней молодежь: молодых всегда тянет к себе сфера неизведанного и парадоксального. Совместно со студентами и даже талантливыми школьниками она разрабатывала эксперименты, помогающие выявить некоторые интересные данные. Так, например, члены видовой пары оказались в языковом сознании человека компонентами единой лексемы, а ощущение единства звукового облика морфемы (при всех ее возможных звуковых модификациях) оказалось доступным даже ребенку, не умеющему читать и писать. Перечислить все научные сюжеты, которые ее занимали, невозможно.
Нет сомнений в том, что молодежь (прямые ученики и ученики учеников – их также уже немало) пойдет по указанному ею пути, и еще много открытий ждет нас впереди…
И все же утрата невосполнима. Лидер бывает только один – как вожак в стае. Важно, чтобы дело, начатое Мариной, сохранилось и было продолжено. Это будет лучшей данью ее светлой памяти…

С.Н.Цейтлин

.... Вчера в крематории (было человек 200, мне показалось) я сказала об особенной роли Марины в моей жизни и о ее особенной, уникальной уникальности. Ее уникальность была в том, что в ней теоретический, глубокий, мужской ум и эрудиция соединялся с женской страстностью и детской увлеченностью наукой...
А на поминках я сказала – о ее чувстве свободы, об ощущении ею ценности свободы, собственной и чужой. Даже свободы ребенка. И даже тем более – ребенка. Григорий Залманович, учитель двух знаменитых школ, основанных Мариной, вспомнил, что больше всего его поразили ее слова о том, что дети – тоже люди. Слова вроде бы обычные, но сказаны были ею в необычной ситуации, а главное – она действительно относилась к детям именно так…
Когда думаешь о Марине, вспоминаются всякие чудесные истории. Одну историю я рассказывала разным людям много раз. Марина часто ездила с гимназистами в Париж. И дочку Таню с собой брала. А у Тани была любимая кукла Барби. Тогда мало у кого была. И дом для Барби, и одежда. И вот они едут в Париж на каникулы. Таня собирается сама. Она была, кажется, в 8-м классе. Она кладет в чемодан Барби, дом для Барби, одежду для Барби и две пары трусов для себя. Вот так и поехала… Марина не вмешивалась. А после этого Таня в Барби больше не играла…

…Видео о Марининой защите очень плохое. Но, боюсь, что оно единственное. По-моему, никто больше не пытался снимать.
Мало, и почти не слышно, но, кажется, для тех, кто знал Марину, отблеск ее очарования в нем есть..
На первом загруженном видео я пыталась поймать ответ Марины на замечание об использовании в тексте диссертации слова "поелику"... Не очень успела.
Тяга к свободе проявлялась и в мелочах. Вот, например и в этом употреблении старинного слова «поелику» в тексте докторской, абсолютно невозможного у другого человека. Она очень убедительно говорила о том, что оно передает те оттенки смысла, которых нет у нейтральных синонимов…
Мы с Мариной в последние годы редко виделись. Два года назад вместе выступали на конгрессе «Русская литература в формировании современной языковой личности» в университете. Вместе, но в разных секциях. Я специально пришла ее послушать: ее выступления всегда производили на меня сильное впечатление, какую-то искру высекали. Гораздо большее, чем ее письменные тексты. Вот что горько ужасно: боюсь, что нигде не записаны ее лекции. Именно на аудио. После защиты докторской Марины я в «контакте» писала Ильдару Кагирову (одноклассник моего сына и соответственно, тоже Маринин ученик): вот блестящая УСТНАЯ языковая личность. И он спрашивал, что это значит. А я не могла сформулировать. А сейчас попробую. Наверно, так: это говорящий, речь которого непременно вызывает отклик у слушающего. Не может не вызвать. Речь Марины была импульсом, тем самым побудительным моментом, толчком, вызывающим ответные мысли, чувства, действия слушателя…
Меня она временами погружала в состояние почти экстатического восторга… Чем я восторгалась? Наверное, тем, что человек может ТАК говорить. Тем, что человек может так ГОВОРИТЬ. Тем, что человек может так говорить о ЯЗЫКЕ…

Марина Елисеева

© Кафедра детской речи РГПУ им. А.И.Герцена, 2009. При цитировании ссылка на авторов и ресурс обязательна